Переписал статью о работе в Нигерии для моряков. Решил написать в виде того, как все происходило, с фотографиями. Качество фотографий, соответствует возможностям телефонов, в данном случае Lenovo P770 и iPhone 5. Чтобы каждый могу увидеть, ту самую загадочную и опасную нефтяную Нигерию, о работе в оффшоре которой столько говорят и еще больше спрашивают. Пишу за себя. Поэтому не могу сказать, что везде, так же, как в моем случае.
Первый раз прилетел в Нигерию в мае 2012 года, когда моя дипи 2 баржа стояла в off hire в Калабаре, спустя примерно 2 недели после нападения на баржу и кражи с нее капитана (выкупили спустя неделю). Летел рейсом AirFrance Москва – Париж – Лагос, далее местными авиалиниями ArikAir в Калабар.
Для иллюстрации, в следующие разы летал рейсами AirFrance из Парижа в Порт Харкорт с посадкой в Абудже (столица Нигерии), здание Nnamdi Lazrekiwe International Airport:
В Лагосе была остановка на сутки для “company induction”. В аэропорту Лагоса, спокойно прошел 2 или 3 досмотра вещей, показал паспорт нескольким «служащим» в погонах, ничего и никому не давал, на выходе из зоны прилета мадам за стойкой потребовала предъявить свидетельство о прививке от желтой лихорадки, но так у меня было все правильно и указана серия вакцины (важно полное и правильное заполнение, иначе проблем не избежать), то ничего не сказали даже.
Хотя начитавшись о работе в Нигерии ждал подвоха на каждом шагу.
На выходе из аэропорта встретил водитель с табличкой компании, которой взял чемодан на колесах и покатил его к машине на стоянке. Рабочей машиной оказалась новая Honda Patriot в полном фарше. "Облившись" на стоянке репелентом от комаров (малярия таки). Впоследствии оказалось аллергия на тот репелент, и в дальнейшем наносил только на одежду. Охраны в машине не было. Так мы поехали в Base Camp и через 30-40 минут почти прибыли на место.
База компании расположена в городе, и находится за тремя воротами, причем это не значит, что вокруг 3 ряда заборов стоит. В основном 2-х/3-х этажные дома образуют целую линию, то есть образуется периметр неизвестного размера. Въезд в периметр закрыт железными воротами с вооруженной охраной, за которым становится значительно чище и значительно меньше людей. Через несколько минут следующие ворота, так же с охранной, за которыми еще чище и почти никого нет. Еще через несколько минут и петляний по дороге попадаем непосредственно к забору Base Camp, на воротах которого так же вооруженная охрана.
Расположили в гостевом домике с 3 номерами и своей кухней и поваром. Почему-то был удивлен предоставленным мне номером с ледяной кафельной плиткой (без подогрева конечно) на полу, тусклым светом, дребезжащим кондиционером оконного типа, Wi-Fi не было.
После ужина (жаренная курица с рисом), пришел директор компании (белый) (так как у морского бранча компании всего одна баржа, а основной бизнес материнской компании на суше, т.е. не оффшор), и пригласил в компанейский бар на территории базы для «компани индакшен».
Бар оказался оформлен в западном стиле, при таком же тусклом освещении как в гостевом домике. По «бритишь традишн» было распито две бутылки пива за знакомство, на этом «индакшен» был завершен. Прогулявшись с директором по базе, узнал, что в его домике, который расположен за еще одними воротами с охраной (уже без автоматов), есть Wi-Fi, которым я могу воспользоваться. Так же был предупрежден, что если увижу вооруженных людей возле домика или просто на территории базы, то волноваться не стоит это MOBPOL (Mobile Police). Остаток вечера потратил в скайпе на общение с семьей.
На следующий день поехали в аэропорт, прошло все без проблем регистрация на рейс, при досмотре забрали последнюю зажигалку. В зале ожидания вылета на внутренние линии места для курения нет. Поэтому, когда рейс задержали на 2,5 часа, пришлось у охраны на входе в зону внутренних линий просится наружу. Просто так уже не выпускают, досмотр пройден. Но меня выпустили что бы покурить, зажигалку брал у них же. Зажигалок скопился целый лоток, можно было выбирать любую. Тут уже спрашивали “What do you have for me?”, отвечал скромно «I’m sorry my friend, nothing”. У мене действительно, ничего не было, что могло бы подойти в качестве «present».
